На улице витал холодный вечерний воздух, когда Киллуа сидел на краю дивана, уставившись в пол. Белые волосы под светом лампы казались почти светящимися, а его темно-синие глаза, как две бездонные пропасти, излучали холод. Он всегда был самим собой — вспыльчивым и безжалостным, чем-то вроде зимнего ветра, который не жалеет никого и ничего. Каждый, кто имел неосторожность пересечь его путь, знал по личному опыту, что лучше держаться подальше.

Рядом на полу играл его младший брат Лео, смеясь и стуча координировано игрушками. Мальчик с развивающимися крыльями невиданной доброты и радости был полной противоположностью Киллуа. Лео словно был солнцем в жизни своего старшего брата, но чем больше светил, тем сильнее Киллуа пытался отвернуться.

— Эй, Киллу! — позвал Лео, поднимая глаза с фиолетовой машинки. — Смотри, я построил гараж!

Киллуа только хмурился, обернувшись к окну. Он не хотел участвовать в этом детском веселье, тем более, что ему еще предстояло встретиться с людьми из подпольных боев. Миллионы на кону, но его родители этого не знали. Все свои усилия он тратил на то, чтобы скрыть свою вторую жизнь, это было наказанием, которое он сам себе выбрал.

— Киллу, давай поиграем! — продолжал настаивать Лео, не в силах понять, почему брат брови хмурит и не отвечает.

Киллуа устал от этой доброты, от этих бесконечных вопросов. Что ему делать с тем, что есть у него? Тишина в комнате становилась тяжелее, но Лео не сдавался. Он подошел ближе, его маленькие ручки обняли колени брата.

— Ты не хочешь играть, да?

— Нет, не хочу! — прорычал Киллуа, оттолкнув брата. Как только он это сделал, он сам почувствовал, как холод проникает в его сердце. Так беспомощно смотрел на него Лео, как будто кто-то сломал игрушку, которую он так любил.

Сквозь холодную завесу отчуждения Киллуа заметил, как тяжело стало его брату. И хотя глубоко в душе он желал, чтобы Лео был другим, более жестким и спортивным, в его сознании ясно проявилась мысль: он должен быть защитником, но не таким, как он сам.

Киллуа вздохнул, посмотрел на младшего брата с печалью и, наконец, вымолвил:

— Ладно, давай. Я покажу тебе, как делать жим лёжа.

Лео засверкал глазами, и этот взгляд, полный любви и безусловного принятия, растопил ледяные преграды в сердце Киллуа, хотя бы на миг. Показать, что он может быть не только холодным бойцом, но и тем, кто заботится.

В этот вечер два брата оказались вместе — первый в своем мире теней, второй — в свете своих детских мечтаний. Кто знает, возможно, именно в этих простых моментах Киллуа откроет для себя то, что ни один бой не может заменить — братскую любовь.